А.: Вы сотрудничаете с другими клиниками?
В.С.: Да, со всеми передовыми. Сформирован определенный круг общения врачей, и ведущие клиники из крупных городов так или иначе друг друга знают. Происходит постоянный обмен опытом. Но этих клиник, к сожалению, очень мало. Т.е., в городе есть одна – максимум две. Я сейчас говорю о городах-миллионниках. В среднем, на 1 миллион жителей максимум одно лечебное учреждение – это если повезло. Чаще еще меньше. Бывает и так, что на целый регион одна нормальная клиника, в мурманской области, например. Естественно, мы с ней и общаемся. И такая ситуация везде. Например, в Екатеринбурге клиника соответствующая хотя бы минимальному уровню там одна – в ней действительно могут помочь. И все. Может быть, там есть еще хорошие врачи, но я повторю – специалисту нужна команда, его среда обитания.
А: Если мы сравним российскую ветеринарную медицину и западную – мы на каком уровне?
В.С.: У нас вообще ее нет. Вся ветеринария на Западе. У нас уровень приблизительно тот, что был в человеческой медицине 100-200 лет назад – в лучшем случае. Самые передовые ветеринарные клиники у нас – это медицина 70-х годов 20-го века. Я подчеркну – речь о лучших ветклиниках страны. Вы знаете, что в огромной, многомиллионной России только один томограф на все ветеринарные центры? Один!!! И тот – в Екатеринбурге. Даже в Москве, где вроде больше возможностей у клиник – нет МРТ. И для нас один томограф на Россию – прорыв в ветеринарной медицине. Это страшно осознавать.
Например, в области неврологии находимся на уровне 90-х годов прошлого века, в эндоскопии там же. Мы только сейчас начинаем делать подобные операции. Отставание на 15-20 лет.
А большинство клиник в нашей стране находится на уровне до-рентгеновском, то есть нет рентгеновских аппаратов, и они не умеют читать рентгеновские снимки.
Понимаете, исторически все развивается закономерно. Сначала Рентген придумал свой аппарат – это начало 20-го века. Потом появилась гемотрансфузия (переливание крови) – это 50-е года прошлого века на Западе. У нас же в большинстве клиник не знают, как переливать кровь собаке. Ну и на каком они уровне находятся? На таком и находятся…
А: На ваш взгляд, каковы причины такой ситуации?
В.С.: Проблема идет от ВУЗов. Ко мне приводят пациента и говорят: нас вот уже врач лечил, и делал такую-то ерунду. Но врач не виноват – откуда он может знать, что собаке можно переливать кровь, что ей можно делать операцию на головном мозге? Что можно делать УЗИ? Что существует эндоскопия, энцефалография? Откуда? Ниоткуда – в академии этому не учат, там этого просто нет. И как врач должен освоить профессию? Про УЗИ ему не рассказывали, животное не показывали, он даже вскрытие не делал. И пока такая ситуация будет сохраняться, ветеринарии в нашей стране не будет. О каком уровне можно рассуждать, если преподаватели сами говорят: зачем мы будем плодить себе конкурентов?
Вдумайтесь – за два(!) года у нас по хирургии 20 диссертаций на 40 ВУЗов. И что – это хирургия? Нет, конечно. Поэтому сейчас нашим врачам запретили проходить ординатуру за границей – нет смысла. Это все равно, что дать атомную бомбу пещерному человеку, вот что у нас сейчас происходит в ветеринарии. И ситуация эта не изменится.
На кладбище для животных выделили 300 миллионов, у нас, в Питере. То есть похоронить чтобы, выделить 300 миллионов – можно. А полечить – нет. Давать на покупку старого томографа – ну пусть он старый, но это уже хоть что-то! – полмиллиона рублей никто не будет.
Вот мы сейчас сидим тут с вами, разговариваем. Я говорю о том, что у нас МРТ нет, который как воздух нужен. А вы знаете, что на соседней улице клиника, и там кардиохирургией занимаются? Там врачи на хорошем оборудовании такое с сердцем делают – я, с медицинским образованием, названий таких и диагнозов не знаю. И получается, что там, на соседней улице, образно говоря уже в космос летают, а мы тут только-только каменный топор изобрели.
А: Таким образом, причина в низком качестве образования врачей?
В.С.: Одна из причин. Я понимаю, что есть врачи разного уровня – так же, как есть разные уровни лечебных заведений. Например, поликлиника с участковым терапевтом, в задачу которого входит распознать болезнь – хоть приблизительно! – и направить дальше в специализированный центр.
В Петербурге в год проводится порядка 300 операций на сердце у новорожденных, а у собак не делается ни одной. Почему? Потому что пациентов этих нет. А что – у нас нет собак с пороками сердца? Есть. Но их не распознают. Неправильная диагностика, некомпетентные врачи, ошибочные схемы лечения, которые приводят к потере пациента на первичном уровне.
А уровень этот формирует академия, которая дать знаний не может – она сама не знает. Преподавателей нет, за 2 тысячи рублей уважающий себя специалист учить не пойдет. Поэтому экзамены все покупаются, и это ни для кого не секрет. Плюс к этому сам уровень вопросов на экзамене оставляет желать лучшего.
Ко мне на практику приходит много студентов, они рассказывают, что творится в ВУЗах, что сколько стоит. Если за границей, к примеру, лучшие ветклиники – академические, в них лучшие специалисты и оборудование, то в нашей стране все наоборот. Лучшее оборудование в частных клиниках, и вся научная деятельность ведется в них же.
Конечно это не только потому, что преподавательский состав слабый: у ВУЗов просто нет денег. Например: в московский ветинститут купили стойку, самую простую, самую недорогую. Полгода не могут ее запустить, потому что не хватает комплектующих. Нет средств купить. Государство ничего не выделяет.
Вы знаете, что ветеринария у нас принадлежит министерству сельского хозяйства? А зачем им собаки и кошки – они не нужны, и выделять деньги на них чиновники не будут. У нас в городе выпускают по 300 – 350 ветврачей в год. В Москве четыре ветинститута, которые тоже выпускают – но толку нет. Учить не на чем. Мы хорошо знаем эту ситуацию – аспиранты, защищающие диссертацию, приезжают к нам, и проводят на нашей базе свои работы. Потому что у нас есть на чем делать – а у них нет.
Например, Эстония в ветклинику при академии вложила баснословную сумму в несколько миллионов долларов. А у нас что? У нас – триста миллионов рублей на кладбище для животных.
А: Какие перспективы развития у вашей клиники?
В.С.: Томограф купить. Накопить денег и купить томограф. За нас это никто не сделает и никто нам не поможет. Поэтому будем копить и покупать, для того чтобы лечить еще лучше своих пациентов. Вот и все.
А: Вы счастливы в своей профессии?
В.С.: Да, мне нравится. Как сказала моя коллега, мы – люди с ветеринарным образом жизни. Зарабатываем деньги, покупаем оборудование. Вот в этом и есть смысл существования. Не для того заработать, чтобы что-то себе купить, а потому что интересно этим заниматься. Кто-то пьет, кто-то наркотики использует. А тут вот… зверей лечим. И у нас собрался коллектив, который этим занимается. Может быть это болезнь такая. Коллективная.
Взято от сюда
http://animal.ru/articles/<\/u><\/a>